Юрист и адвокат Олег Палий обладает более чем 24-летним опытом работы в сфере убежища и является исполнительным директором Правового центра адвокатов.
С момента создания в 1998 году Правовой центр адвокатов является единственным юридическим партнером Агентства Организации Объединенных Наций по делам беженцев на территории Молдовы. Команда Центра оказывает бесплатную юридическую помощь соискателям убежища, беженцам, лицам, пользующимся гуманитарной защитой, иностранцам, лицам без гражданства, продвигает права этих лиц, обучает и оказывает помощь всем субъектам системы убежища Республики Молдова, а также осуществляет мониторинг политик, законодательства и действий государственных учреждений в данной сфере.
С начала войны в Украине юристы Правового центра адвокатов находятся в пунктах пересечения границы Республики Молдова, где осуществляют мониторинг соблюдения прав беженцев и оказывают им юридическую помощь и консультации. Из сотен тысяч беженцев, прибывших в Республику Молдова в этот период, около 90 тысяч еще находятся на территории Молдовы и только 8 из 100 человек подали заявления о предоставлении убежища, то есть, чуть больше 7 тысяч. Что случится, когда истечет предусмотренный законом срок пребывания в 90 дней, какие варианты легализации существуют для этих людей и чем объясняется столь большое расхождение между этими двумя цифрами, а также много других аспектов разъясняет Олег Палий в следующей беседе.
Cu DREPTul: Что означает быть беженцем, существует ли единая интерпретация или же есть какое-то различие между юридическим определением и тем, как его понимают люди?
Олег Палий: Конечно, существует различие между юридическим понятием «беженец» и восприятием, потому что фактически беженцами являются все те, кто сейчас убегают от войны в архиизвестной всем нам ситуации. Однако с юридической точки зрения беженцем является тот, кто спасается от преследований в своей стране происхождения на том основании, что он подвергается преследованию по признаку политических взглядов, религии, расы, национальности, гражданства или принадлежности к определенной социальной группе – это если говорим об юридическом определении понятия «беженец». Остальные лица, которые не вписываются в понятие «беженец», могут пользоваться другими формами защиты.
В Республике Молдова это называется «гуманитарная защита», в странах Европейского союза — субсидиарной (вспомогательной) защитой. В случае массового притока, такого, с каким мы сталкиваемся нынче в Республике Молдова, беженцам с Украины в данной ситуации можно и, считаю, следует оказывать временную защиту. Принятый в 2008 году Закон № 270 об убежище в Республике Молдова предусматривает такую возможность – оказание временной защиты в случае массового и спонтанного притока беженцев.
Cu DREPTul: Кто считается беженцем? Вот сейчас, в контексте войны в Украине, все ли считаются беженцами или как предоставляется этот статус?
Олег Палий: Официальный статус беженца можно получить в рамках процедуры, которая начинается с подачи заявления о предоставлении убежища. Из свыше 440 тысяч человек, прибывших из Украины в Республику Молдова с начала войны, с 24 февраля, сегодня на территории нашей страны находятся (рискую ошибиться, поскольку цифра постоянно меняется) чуть больше 97 тысяч украинцев, и только чуть больше 6 тысяч из них подали заявления о предоставлении убежища. Гипотетически говоря, только подавшие заявление о предоставлении убежища могут рассчитывать на получение статуса беженца.
Cu DREPTul: А как же остальные десятки тысяч, что их ожидает после истечения срока законного пребывания, то есть, спустя 3 месяца после прибытия в страну?
Остальные, полагаю, получат статус временной защиты. Почему? Потому что в определенный момент, когда истекает срок их законного пребывания на территории Республики Молдова, властям Республики Молдова надлежит принять решение: как быть с ними, возвращать на родину? Нет, потому что там война, значит нужно легализовать их пребывание. Обрабатываем 100 тысяч или 90 тысяч заявлений для предоставления разрешений на пребывание? Нет, поскольку не располагаем физической возможностью обработать такое количество заявлений. И тогда я усматриваю только один вариант решения – предоставление постановлением правительства временной защиты, как предусматривает Закон об убежище.
Cu DREPTul: Прошу Вас вернуться к процедуре запроса. Кстати, как она правильно называется?
Олег Палий: …запрос убежища. Почему называется запросом убежища, а не запросом временной или гуманитарной защиты, или статуса беженца? Потому что Бюро по миграции и убежищу, орган, рассматривающий заявления о предоставлении убежища, рассматривает все эти формы защиты в рамках одной процедуры. Таким образом, человек подает заявление о предоставлении убежища и сотрудники бюро проверяют, какая форма защиты подходит ему с точки зрения законодательства, какой форме защиты соответствует ситуация данного гражданина, и предоставляют ему наиболее правильную форму защиты с точки зрения закона и наиболее правильную с точки зрения ситуации каждого соискателя убежища.
Cu DREPTul: Насколько сложна эта процедура? Как сложно получить этот статус?
Олег Палий: Это несложная, но продолжительная процедура. В обычных условиях, до войны, и согласно Закону об убежище, срок вынесения решения о предоставлении убежища — от одного месяца до шести месяцев. Почему столько времени? Потому что орган должен проанализировать не только заявление человека, но и ситуацию в стране происхождения соискателя убежища, чтобы проверить, соответствует ли заявление тамошней ситуации. Да, сейчас в ситуации Украины как-то нет резона анализировать, не потому, что там нечего анализировать, просто все на поверхности, ежедневно видим все в новостных выпусках и понимаем, что там происходит. Но в обычных условиях, когда анализируешь заявление, то располагаешь временем от одного до шести месяцев для принятия обоснованного решения.
Cu DREPTul: В данном случае, а именно беженцев из Украины, что отличает тех, кто запросил убежище, от тех, кто не подал такой запрос?
Олег Палий: На данный момент нет большого отличия, так как Комиссия по чрезвычайным ситуациям еще с начала войны приняла решение, позволяющее украинцам, прибывшим сейчас из Украины, трудоустраиваться без разрешений и дополнительных формальностей. Могут устроиться на работу, могут получать какой-то доход, они обеспечиваются социальной, медицинской помощью и так далее. На данный момент, в этой ситуации, запрос убежища не обеспечивает какие-то преимущества соискателю убежища из Украины по отношению к тем, кто не подал заявление о предоставлении убежища. Если проанализировать с карандашом в руках все пункты из перечня прав просителей убежища, то вероятно можно было бы найти что-то, но в целом сейчас права одинаковые.
Cu DREPTul: Тогда какой смысл официально ходатайствовать о предоставлении убежища?
Олег Палий: Я Вам скажу, какой смысл. Украинцы находятся легально на территории страны в течение 90 дней, по истечении этого срока пребывание в стране тех, кто не запросил убежища, становится нелегальным или неправомерным. Правительству надлежит расширить 90-дневный срок, однако правительство не может его увеличить, так как он установлен законом. Это означает, что парламенту следует расширить этот срок, внести изменения в закон, либо человеку нужно будет ходатайствовать о предоставлении убежища, и тогда он становится субъектом других процедур и пользуется защитой данного государства и рядом прав как соискатель убежища либо впоследствии как лицо, получившее определенную форму защиты.
Cu DREPTul: Это значит, что отличие между этими категориями людей наступает по истечении 90 дней, предусмотренных для законного пребывания в Республике Молдова, если власти тем временем не изыщут определенное решение для этих десятков тысяч людей.
Олег Палий: Я не понимаю, зачем парламенту или правительству нужно изыскивать невесть какие решения, когда решение дано тем же парламентом в Законе об убежище в Республике Молдова и называется «временная защита». Парламент же утвердил это в 2008 году, когда был принят Закон об убежище в Республике Молдова. Тогда парламент сказал, что в случае массового притока беженцев постановлением правительства всей группе предоставляется временная защита. Временная защита предоставляется сроком на один год с возможностью его продления два раза на периоды по шесть месяцев. То есть, в общей сложности — два года. Мы располагаем решением, данным тем же правительством, не понимаю, к чему сейчас нужно изыскивать другие решения…
Cu DREPTul: Сейчас все украинцы, прибывшие в РМ, обладают практически равными правами, вне зависимости от того, запросили они убежища или нет. Не является ли это дискриминацией по отношению к другим иностранным гражданам, прибывшим не в контексте войны?
Олег Палий: Нет, я не считаю это дискриминацией, поскольку мы оказались в ситуации чрезмерного притока людей для Республика Молдова, людей, убегающих из страны, в которой война. В нормальных условиях, до войны, в Республике Молдова насчитывалось по 40, 50, 70, 120 заявлений о предоставлении убежища в год. Где-то чуть больше 200 запросов убежища было подано в 2014 году, когда в зоне было несколько вооруженных конфликтов, когда началась война в Сирии и война в Донбассе, которая продолжается и по сей день. Тогда был самый большой поток соискателей убежища за всю историю Республики Молдова – более 200 человек. 200 просителей убежища и 100 тысяч просителей убежища – это большая разница, поэтому сейчас постановлением Комиссии по чрезвычайным ситуациям им были предоставлены определенные преимущества, так как технически невозможно обработать столько заявлений о предоставлении убежища за такой короткий срок.
Cu DREPTul: На что следует обращать внимание украинцам, которые не запросили убежища?
Олег Палий: Знаете, я беседовал со многими людьми, прибывшими из Украины, плюс ежедневно общаюсь с моими коллегами, которые непосредственно оказывают юридическую помощь в центрах размещения или на пунктах пересечения границы. Все в ожидании окончания войны и все хотят вернуться домой. Все очень внимательно следят за происходящим там и сразу же как напряженность и температура конфликта спадают, многие пытаются уехать. Наверное, именно поэтому очень много людей не очень-то обращаются за предоставлением убежища, считая, что обладают правом пребывания в нашей стране в течение 90 дней, а за это время даст Бог ситуация с войной прояснится и они смогут вернуться домой. Как-то так.
Cu DREPTul: Этот большой поток людей, и не только пересекающих границу, но и тех, кто остается на территории страны, — неизведанный опыт для РМ. Как власти справились с управлением этого процесса?
Олег Палий: Весь мир увидел, что Республика Молдова и все граждане Республики Молдова отреагировали очень быстро и крайне доброжелательно отнеслись к людям, бежавшим из Украины. Одни предоставили жилье, другие предоставили еду, деньги, услуги, но и власти вовлеклись в этот процесс. Министерство труда и социальной защиты посредством местных властей открыло несколько центров временного размещения и управляет этими центрами размещения для беженцев из Украины; Министерство здравоохранения заявило, что оказывает определенные услуги этим людям, хотя я считаю, что Министерство здравоохранения могло бы сделать больше посредством Национальной компании медицинского страхования, поскольку у прибывших из Украины людей разные болезни и разные потребности с точки зрения медицинских услуг. Вероятно, Министерству здравоохранения следовало быть более открытым и проактивным при разработке политик по удовлетворению медицинских потребностей беженцев.
Мы пока в ожидании, посмотрим, что скажут Министерство образования и местные органы, управляющие учебными заведениями, поскольку сейчас заканчивается учебный год и, думаю, нет резона в конце года говорить об охвате школьным обучением детей из Украины. Однако, если эта ситуация сохранится, тогда с 1 сентября окажемся в ситуации, когда придется подумать над тем, как открыть как минимум классы, возможно с преподаванием на украинском языке, а возможно классы, в которых дети из Украины могли бы подключаться к онлайн-урокам из их страны или даже из школ, в которых обучались до сих пор, но это все в ведении соответствующих органов.
Cu DREPTul: В этом процессе управления хлынувшей большой волной беженцев, что сыграло положительную роль, и какие явные недостатки системы обнаружились?
Олег Палий: Прежде всего, должен отметить открытость наших властей, и это отметили все зарубежные деятели, приехавшие к нам, чтобы оказать помощь. Все сказали, что такой открытости со стороны властей не видели ни в одном конфликте, в котором им довелось работать. Говорю «конфликт», поскольку все те, с которыми встречаюсь, обладают опытом работы в ситуациях управления большими потоками беженцев. Это и офицеры Агентства ООН по делам беженцев, и представители других агентств ООН, и коллеги из международных неправительственных организаций, которым ранее довелось работать и во время конфликта в Сирии, и в пору конфликта в Бангладеше, и в других местах. Таким образом, все отмечают беспрецедентную открытость властей к международным организациям, которые хотят приехать и приезжают сюда оказывать помощь беженцам.
По всей видимости, эта открытость является ключом к успеху или успехам Республики Молдова в управлении этим кризисом. Каковы слабые точки? У любого были бы слабые точки, поскольку никто не был подготовлен.
Были составлены кое-какие планы на случай непредвиденных обстоятельств, произведены кое-какие расчеты и намечены какие-то варианты, как то план A, план B, план C и т. д., но никто не ожидал такого количества беженцев на территории Республики Молдова. Почему не ожидали? Потому что, как известно, Украина, также как и Республика Молдова, обладает либерализованным визовым режимом с Европейским союзом, Украина имеет общую границу с несколькими странами Европейского союза и мы ожидали, что к нам, на нашу территорию придут беженцы из Украины, но все же думали, что подавляющее большинство украинских беженцев отправятся непосредственно в страны Европейского союза, где система убежища более эффективна, где уровень оказания помощи беженцам выше, чем в Республике Молдова, по той причине, что Республика Молдова не очень-то располагает фондами для таких ситуаций.
Cu DREPTul: В последнее время обсуждается вопрос об уязвимости беженцев, рисках, которым они подвергаются, таким как торговля людьми, злоупотребления. Исходя из того, что Вам известно, насколько велики эти риски, в том числе на территории Республики Молдова?
Риски торговли людьми неизбежны в таких ситуациях, в условиях большого потока людей всегда существует риск траффикинга.
Олег Палий: Да, и в Республике Молдова сейчас. И на границах Республики Молдова, и на территории Республики Молдова, конечно же, существует риск торговли людьми. И я знаю, что все органы власти в состоянии повышенной бдительности. И неправительственные организации, работающие с беженцами, тоже очень внимательно относятся к профилированию потенциальных жертв и возможных трафикантов. Делаем все, что умеем делать и что можем делать в этой ситуации, чтобы свести к минимуму риск траффикинга и помочь потенциальным или возможным жертвам торговли людьми избежать этих ситуаций. Следует отметить, что законодательство Украины позволяет детям в возрасте 16-18 лет выезжать за границу Украины с паспортом, без родителей или лица, имеющего доверенность от родителей на сопровождение ребенка, и это проблема, поскольку законодательство Республики Молдова допускает этого только после исполнения 18 лет. И что тогда делать пограничному полицейскому, когда ребенок в возрасте 16 лет и несколько месяцев из Украины прибывает в Республику Молдова? Несомненно, должен принять, потому что ребенок приходит из зоны риска, из страны, в которой идет война.
Как поступает пограничный полицейский Республики Молдова, когда тот же ребенок хочет выехать из Республики Молдова? Не знаю, как он поступает, но ему следовало бы остановить ребенка, поскольку законодательство Республики Молдова квалифицирует всех детей, независимо от гражданства или страны их гражданства, как детей, и все дети, в том числе несовершеннолетние иностранные граждане, обладают одинаковыми правами, и государство Республика Молдова имеет одинаковые обязанности по отношению к ним, обязано защищать детей, которые находятся в ситуации риска. Как обеспечиваем защиту ребенка без родителей, который хочет уехать в Украину, где идет война, или хочет уехать в Европейский союз, куда не знаем с кем едет, тем более когда его сопровождает человек, не имеющий соответствующей доверенности? Бывают случаи, когда их сопровождают деды, которые не располагают документами, подтверждающими, что они являются их дедушками или бабушками. Бывают также случаи, когда их сопровождают дяди, братья, сестры, которые, опять же, на словах являются дядями, братьями, сестрами, но не располагают необходимыми документами. Тогда орган опеки, соответствующие органы вмешиваются и расследуют, пытаются связаться с родителями. Бывают ситуации, когда им удается связаться с родителями или же родители приходят на границу, или родители по телефону либо посредством современных технологий подтверждают, что они являются родителями, излагают каким-то образом свою волю или же дают детям разрешение двигаться дальше.
Но бывают и ситуации, когда детей останавливают здесь и берут под опеку государства, так как риск, что ребенок подвергается или может подвергнуться траффикингу, слишком велик для того, чтобы разрешить ему уехать. Таких случаев не очень много. Мне известны примерно от 100 до 200 случаев детей, идентифицированных без сопровождающего или без родительского попечения и без лица, уполномоченного их сопровождать. Вероятно у коллег из Пограничной полиции или органа опеки, которые непосредственно занимаются этим, несколько другие цифры. И вполне нормально, чтобы у них были другие цифры, потому что они находятся на первой линии, а я располагаю цифрами детей, которыми занимались мы, мои коллеги из Правового центра адвокатов. Однако я не исключаю, что существуют ситуации, когда дети или взрослые подвергаются трафику, и это серьезная проблема.
Cu DREPTul: Вы говорили о помощи, которую оказывает Правовой центр адвокатов. В чем она заключается? В каких ситуациях, случаях она оказывается и кому?
Олег Палий: Начнем с границы, потому что с 24 февраля мы находимся на пунктах пересечения границы, впоследствии мы увеличили штат работников, осуществляющих мониторинг на границе, и теперь мы охватили все пункты пропуска. В Паланке и Отачь находимся каждодневно, как на службе, другие пункты пересечения границы посещаем раз в день или не реже одного раза в два дня. Чем мы там занимаемся? Осуществляем мониторинг, помогаем коллегам из Пограничной полиции и Бюро по миграции и убежищу определять соискателей убежища, которые подают соответствующее заявление непосредственно в пункте перехода. Порой, когда на границе поступает очень много заявлений о предоставлении убежища, помогаем с переводом, помогаем принимать заявления, но наша главная задача – мониторинг, оказание юридической помощи, консультаций лицам, ходатайствующим о предоставлении убежища, на границе.
Если говорить о центрах размещения беженцев, то наши коллеги работают практически во всех центрах. И опять же, в некоторых центрах находимся ежедневно и даже по несколько консультантов в одном и том же центре, в зависимости от того, сколько людей там размещено, в других центрах, поменьше, — один консультант посещает по несколько центров меньшей вместимости. Возможно, что какие-то центры выпали из нашего поля зрения, поэтому пользуюсь и этой возможностью, чтобы призвать администрацию этих центров связаться с нами, несколько телефонных номеров можно найти на нашем сайте: cda.md, и мы направим туда наших сотрудников, чтобы оказывать консультации людям.
Речь идет о необходимых документах для дальнейших поездок, для возвращения назад, о необходимых документах для получения финансовой помощи от Агентства ООН по делам беженцев, о регистрации на рейсы и т. д. Должен сказать, что несколько наших коллег из Правового центра адвокатов регистрируют желающих уехать в определенные европейские страны — есть авиарейсы, организуются международные автобусные рейсы. Некоторые наши коллеги оказывают юридическую помощь в рамках процедур по предоставлению финансовой помощи Агентством ООН по делам беженцев. То есть, мы занимаемся только предоставлением юридической помощи, но разного уровня и по нескольким аспектам.
Cu DREPTul: Оказываете только консультации или также комплексную помощь, то есть, решение проблемы с начала и до конца?
Олег Палий: И то, и другое. Если человек говорит: «Я понял, ухожу, у меня больше нет вопросов», то тогда все ограничивается лишь этим, но бывают и ситуации, когда наш коллега, консультируя человека с ограниченными возможностями, сажает его в автомобиль, садится за руль и едет с ним туда, куда ему нужно, выполняют там все формальности, затем везет его назад в центр размещения. То есть, бывают разные ситуации.
Cu DREPTul: С какими проблемами чаще всего обращаются беженцы к Вашим коллегам?
Наиболее частой проблемой, с которой обращаются к нам люди, это отсутствие документов, удостоверяющих личность, и проездных документов.
Олег Палий: Поскольку по прибытии в Республику Молдова Пограничная полиция, выполняя постановление Комиссии по чрезвычайным ситуациям от 24 февраля текущего года, пускала на территорию страны людей и с просроченными паспортами, и с внутренними паспортами, и с просроченными внутренними паспортами, детей со свидетельством о рождении или только с медицинским свидетельством о рождении. Некоторые из них с этими же документами были допущены и на территорию Румынии, а сейчас люди хотят уехать дальше или вернуться в Украину, и тут возникает проблема соответствующих документов для международных поездок, паспорта. Посольству Украины следовало бы интенсивнее вовлекаться в решение этих проблем, но я понимаю, что они стеснены нынешней ситуацией и не могут оформлять столько паспортов, не могут проверять информацию. Вы понимаете, что для выдачи свидетельства о рождении или справки о гражданском состоянии, или документа, удостоверяющего личность, в любом случае нужно связаться с украинскими властями. В ситуации, когда часть страны охвачена этой войной, с кем связываться, кто может ответить на запросы? По поводу документов, опять же возникают вопросы…
Смотрите, скоро заканчивается учебный год, дети должны окончить школу, есть дети выпускных классов и им следует сдать экзамены. Министерство образования Украины заявило, что детям, находящимся за пределами территории страны, будет обеспечен доступ к онлайн-экзаменам, который следует сдавать при поддержке властей страны или под надзором властей страны, на территории которой они находятся. И таких вопросов немало. И в здравоохранении, потому что уже были и прооперированные люди, и в процессе реабилитации, и отправленные в другие страны для медицинских вмешательств и т. д.; и в сфере занятости — рабочие места. То есть, все, что угодно, всякого рода вопросы, касающиеся жизни человека, задавали моим коллегам, и мы оказывались в ситуации, когда нужно было отвечать на эти вопросы.
Cu DREPTul: Вы более 20 лет работали с беженцами, раньше даже представляли их интересы в качестве адвоката. Как считаете, для Республики Молдова они являются скорее проблемой или возможностью?
Я бы в большей мере призывал – и делал это неоднократно – всех людей усматривать в этом возможность, потому что беженец приходит к нам не только со своими проблемами, он приходит со своими знаниями, приходит с двумя рабочими руками.
Олег Палий: Некоторые из них приходят и со своими деньгами, которые хотели и могли бы инвестировать здесь, открывая предприятие или нанимая других беженцев, которые получали бы зарплату и платили бы налоги государству, и т. д. Видим это на примере беженцев из Сирии — кто-то открыл автосервис и нанял около 5 других беженцев плюс еще примерно 5 граждан Республики Молдова. Человек не пришел только с проблемой, как бежавший от войны, а пришел и с определенными возможностями. И я призываю власти и все население Республики Молдова не рассматривать беженцев как проблему, но усматривать в них и возможность.
Cu DREPTul: Правовой центр адвокатов занимается также подготовкой специалистов, работающих в этой сфере. Насколько подготовленными были они к тому, что произошло сейчас? Какие еще потребности существуют, ибо я полагаю, что это область, в которой постоянно что-то меняется?
Олег Палий: Мы были подготовлены, подготовленными были и власти, да только очень мало обученных специалистов, поскольку в отделе, обрабатывающем заявления о предоставлении убежища, до 24 февраля работали три человека. Не потому, что не было людей, а потому, что не было заявлений о предоставлении убежища. Сколько заявлений могут обработать сейчас эти три человека? Да, у нас были там три подготовленных человека, были четыре подготовленных человека в другом месте, было 50 подготовленных людей еще где-то, а сейчас тысячи людей участвуют в управлении кризисом. На разных уровнях значительно больше людей должны заниматься решением возросшего объема проблем. Понятно, что не все задействованные люди обладают подготовкой в области убежища или в области управления гуманитарными кризисами, или в области размещения мирного населения в палатках в полевых условиях и так далее. Да, к нам пришли и такие, как мои коллеги из Бюро по демократическим институтам и правам человека или из международных НПО, которым довелось работать в таких ситуациях по управлению гуманитарными кризисами, но те, кто из Республика Молдова, не обладают таким опытом, в некоторых ситуациях мы учимся на ходу, причем в очень многих ситуациях учимся на ходу.
Cu DREPTul: Когда следует начинать говорить об интеграции?
Олег Палий: На следующий же день после прибытия беженца. И рабочее место это уже социальная интеграция, и ребенок, посещающий детский сад, это уже интеграция, и начало изучения языка это уже начало интеграции, и так далее и тому подобное. То есть, нельзя говорить, что пробудем здесь полгода, а затем начнем интегрироваться. Интеграция начинается с момента вступления на территорию Республики Молдова – слышит слово, учит одно выражение, фразу, понимает, куда нужно пойти, чтобы обратиться к участковому полицейскому, к семейному врачу, куда пойти за покупками, — все это и есть интеграция.
Интеграция это комплекс, в котором все должны прилагать усилия, в том числе человек, который хочет или должен быть социально интегрированным. Ибо если человек не хочет, сидит в своей скорлупе и чего-то ждет откуда-то, он никогда не интегрируется.
Тому пример наши соотечественники, которые родились здесь и, прожив здесь всю жизнь, даже «Bună ziua!» не могут сказать, и параллельно пример беженцев. Например, я знаю семью, прибывшую из Ирака, дети которой где-то за год стали прекрасно разговаривать на румынском, родители за три года стали прекрасно говорить на румынском, устроились на работу, дети окончили с высокими оценками учебные заведения и т. д., то есть, они прекрасно интегрировались.
Cu DREPTul: Они чувствуют себя интегрированными?
Олег Палий: Бесспорно то, что никогда не чувствуешь себя дома, когда ты не дома, и конечно же тоска по родной стране снедает каждого. Довелось общаться с человеком, родом из Афганистана, который женился здесь, его дети здесь, все, казалось бы, хорошо и благополучно, даже очень хорошо, а в какой-то момент он рассказал мне, что у него есть друг, обосновавшийся в одной из европейских стран, который приглашает его приехать к нему, поскольку у него очень крупное предприятие и он предлагает ему часть этого бизнеса, чтобы ему жилось лучше. Я спросил его, почему же не уезжает, и он сказал мне фразу, которую я постоянно вспоминаю: «Мои дети родились здесь и я не хочу, чтобы они прожили свою жизнь вдали от своей страны, достаточно того, что я живу далеко от своей страны».
Cu DREPTul: Каковы главные проблемы системного и законодательного характера в области системы убежища? Над чем еще нужно поработать?
Если говорить о проблемах или потенциальных проблемах системы убежища Республики Молдова, нам особо нечего обсуждать, потому что система убежища в Республике Молдова построена по модели европейской системы убежища.
Олег Палий: В нашем Законе об убежище отражены и Конвенция 1951 года о статусе беженцев, которая является международной, глобальной конвенцией, и европейские директивы относительно убежища, о приеме беженцев и др. То есть, с законодательной точки зрения у нас все прекрасно. Как и во многих других сферах, с законодательством у нас все обстоит очень хорошо. Говоря о правах лиц, получивших форму защиты, то на данный момент мы практически достигли того уровня, когда беженцы, бенефициары гуманитарной защиты (обращаю внимание, гуманитарной, а не временной, ибо это две формы защиты) обладают одинаковыми правами с гражданами Республики Молдова в социальной сфере, в области медицинского страхования, трудовых прав и т. д.
Cu DREPTul: А как обстоят дела на практике?
Олег Палий: Так и происходит все на практике, здесь я не вижу больших проблем. Относительно соискателей убежища, то есть людей, сделавших первый шаг, отмечу, что с момента подачи заявления о предоставлении убежища и до получения одной из форм защиты, опять же, по разделу прав этих лиц, похоже, все обстоит довольно хорошо. Я бы сделал несколько замечаний по поводу медицинского страхования этих людей. Те, кто трудоустроился, обеспечены обязательным медицинским страхованием; дети соискателей убежища пользуются медицинским страхованием за счет средств государственного бюджета, также как и все дети – граждане Республики Молдова, здесь вопросов нет. Соискатели убежища обладают правом на образование на равных условиях с гражданами Республики Молдова, включая право на высшее образование, причем плата за обучение взимается не как с иностранных студентов, а как со студентов – граждан Республики Молдова. И по этому разделу дела обстоят очень хорошо. Я не вижу особых системных проблем в нашей системе убежища в нормальной ситуации, без войны на границе.
