Система юридической помощи, гарантируемой государством, была полностью переосмыслена и практически начала строиться с нуля 13 лет назад, в 2008 году. Проще говоря, рискуя показаться упрощенным, роль системы юридической помощи, гарантируемой государством, заключается в заботе о том, чтобы каждый человек, независимо от того, какими знаниями он владеет или какой доход он получает, имел свободный и равный доступ к правосудию.
И этот процесс намного сложнее, чем просто обеспечить адвокатом человека, который нуждается в его услугах, но не может себе позволить это финансово. Не менее важным является информирование и расширение юридических прав и возможностей людей, чтобы все знали, какими правами обладают и как нужно действовать, когда они нарушаются. Весь процесс координируется и управляется Национальным советом по юридической помощи, гарантируемой государством, и его территориальными бюро. Председатель Национального совета юридической помощи, гарантируемой государством, эксперт Института уголовных реформ Виктор Захария рассказывает о том, как в последние годы развивалась система правосудия и система помощи, гарантирумой государством, с точки зрения бенефициара, простого обывателя.
Виктор Захария: Давайте проанализируем ситуацию с точки зрения лица, которое обращается за правовой защитой в судебной инстанции. Интересно ли этому человеку, как организованы суды? Не очень. Он заинтересован в быстром рассмотрении дела, в доверии к судье, который выносит решение, в том, чтобы постановление было исполнено в срок, чтобы затраты, связанные с этими процедурами, приложенные усилия были оптимальными, и это с точки зрения бенефициара.
Система правосудия и государственный сектор в целом должны быть больше ориентированы на интересы, потребности бенефициаров этих услуг.
Cu DREPTul: Реформа в целом, все продолжающиеся в последние годы реформы юстиции направлены и на это. Насколько преуспели или находимся в процессе?
Виктор Захария: Переусердствовать со скептицизмом, вероятно, не очень правильно, потому что на самом деле предпринимаются определенные шаги, предпринимаются определенные меры, которые дают определенные результаты, но мы также не можем безразлично, формально смотреть на вещи, потому что принятие законодательной базы не означает само решение определенных проблем. При поддержке партнеров по развитию были изменены нормативные акты, приобретены профессиональные навыки и умения, предприняты попытки усовершенствовать механизмы взаимодействия, и все же это не работает на все сто.
На мой взгляд, вероятно, основная проблема заключается не столько в законе, содержании, тексте закона, сколько в том, как эти нормы интерпретируются и применяются людьми.
Мы говорим о человеческом отношении, отношении профессионалов, о тех, кто обязан в точности исполнять закон в духе этого закона, не ища определенных способов избежать или оправдать неисполнение законных обязанностей. Вот так. Вероятно, человеческий ресурс – это пункт номер один.
Cu DREPTul: И система юридической помощи, гарантируемой государством, прошла через реформирование, если уж говорим о реформе …
Виктор Захария: Система помощи, гарантируемой государством, действует в нынешнем формате с 2008 года. Если сделать короткую ретроспективу или сравнение с тем, что было до 2008 года, то разница огромна. Мы говорили о ситуации, предшествовавшей 2008 году, о ситуации, когда на судебном заседании было необходимо формальное присутствие адвоката, поскольку это процессуальное требование. В настоящее время устремления носят другой характер, правовые рамки, организационные рамки позволяют иметь гораздо более высокие ожидания, связанные с тем, чтобы услуги, предоставляемые системой помощи, гарантируемой государством, соответствовали тем профессиональным практикам, которые существуют в целом в области адвокатуры и гарантированной государством помощи.
Возвращаясь к вопросу о том, находится ли система в процессе реформирования. Да, она находится в процессе строительства, ей больше десяти лет, но она продолжает выявлять определенные нужды, потребности в улучшении. Давайте не будем забывать, что суды, прокуратура, другие профессии имеют гораздо более долгую историю, они лишь реформируются, в то время как помощь, гарантируемая государством, и строится, и реформируется одновременно, потому что есть некоторые элементы, которые в настоящее время адаптируются, чтобы лучше соответствовать ожиданиям, потребностям, стандартам.
У нас есть очень хорошая ресурсная группа адвокатов, предоставляющих помощь, гарантируемую государством, по заявлению. На данный момент она насчитывает ровно 455 адвокатов, и это адвокаты, которые предоставляют гарантированную государством юридическую помощь и в частных делах. У нас есть определенное количество поставщиков.
Кроме того, у нас есть общественные адвокаты со специальной, дополнительной миссией по оказанию помощи, гарантируемой государством, по соглашению или по назначению территориального бюро. Они также вносят свой вклад в продвижение определенных новаций, тестирование определенных новшеств в пределах, которые позволяют нам правовые рамки.
У нас есть группа параюристов, которые, в отличие от ситуации 2008 года, стали ближе к бенефициару, ближе к людям, нуждающимся в юридической помощи, гарантируемой государством. Не стоит забывать, что гарантируемая государством помощь означает не только участие, деятельность в суде или в органах уголовного преследования. Проблема доступа к правосудию начинается там, где начинается юридическая, социально-юридическая проблема, а не с момента запуска правовой защиты. Кроме того, существуют очень хорошие партнерские отношения с партнерами по развитию, с государственными учреждениями, иногда все происходит, может, не совсем так, как бы нам хотелось, но в любом случае есть определенные партнерства.
И тогда возникает вопрос – на каком мы этапе? Если довольствоваться минимумом, то мы его давно превзошли, а если мы действительно хотим работать с системой, которая ориентирована на интересы бенефициара, защиту основных прав и свобод, а не на ведомственные интересы или ведомственный комфорт, тогда еще многое предстоит сделать.
Например, способ доступа к услугам. Одним из недавних нововведений является электронная подпись. Но если проанализировать с точки зрения маргинальных бенефициаров, это вариант? Конечно, нет. Это вариант для кого-то. И тогда мы должны продвигать другие варианты, чтобы не допустить дальнейшей маргинализации тех, кто уже уязвим. Таким образом, мы говорим о развитии системы, приближении системы к имеющимся требованиям или к тому, что мы называем успешной практикой.
Cu DREPTul: Относительно адвокатов и качества выполняемой ими работы, я просмотрела стратегию Совета и одной из основных целей, которая все еще прописана в документе, является устранение стереотипа о том, что адвокат по назначению – по большей мере формальное лицо, которое не оказывает качественной юридической помощи. Какие действия предпринимаются, чтобы это изменить, потому что речь идет о стереотипе, а иногда так думают и люди, которые не обязательно находятся в контакте с адвокатами?
Виктор Захария: Согласен. Это эффект телескопа. Многие из тех, кто работает в секторе правосудия, уже не используют понятие «адвокат по назначению», которое является явным выражением этого стереотипа, не говоря уже о людях, населении Республики Молдова, которые не имели никакого отношения к системе помощи, гарантируемой государством, и в этом случае, вы хорошо знаете, что впечатления формируются в силу определенного опыта или в силу опыта других людей.
В настоящее время ожидания заключаются в том, чтобы услуги по оказанию помощи, гарантируемой государством, находились, по крайней мере, на том же уровне, что и качество услуг юридической помощи в целом. Проблема в том, каково это качество услуг правовой помощи в целом?
Cu DREPTul: В этом контексте, если судить логически, имеет значение и вознаграждение труда адвокатов, потому что нельзя претендовать на максимальное качество и участие при ненадлежащей оплате. И в последние годы оплата труда адвокатов увеличилась на 150%. Последнее повышение было произведено в апреле 2021 года. Насколько конкурентоспособной является оплата труда и, пожалуйста, назовите точные цифры.
Виктор Захария: Действительно, произошло то, что давно должно было произойти, корректировка условной единицы до 50 леев. Это была постепенная корректировка условной единицы до 50 леев. Но вот что я хочу вам сказать. Мы убеждены, что повышение оплаты труда не приводит к той же формуле повышения качества. Повышение уровня оплаты было абсолютно очевидным императивом. В 2008 году были установлены определенные тарифы на услуги, которые сохранялись более 10 лет. Между тем, вы прекрасно знаете, какова была динамика зарплат, в том числе в секторе юстиции, и тогда было очевидно, что на качество не стоит рассчитывать в ситуации, когда исковое заявление от адвоката стоит 60 леев. В связи с корректировками, которые были внесены в последние годы, в том числе в 2021 году, можно сказать просто.
Достаточен ли уровень выплачиваемого вознаграждения? Наверное, нет. Оно конкурентоспособное? Учитывая контекст Республики Молдова, наверное, да.
Есть еще место для роста, но мы осознаем экономический, социальный, политический контекст, в котором находимся. Здесь мы должны анализировать вещи не только с точки зрения того, как мы хотим, но и с точки зрения возможностей. И, соответственно, на данный момент можно сказать, что уровень вознаграждения адвокатов по заявлению является приемлемым и сопоставим с уровнем вознаграждения за аналогичные услуги в Республике Молдова. В среднем, принимая во внимание стоимость за один процесс, мы говорим о тысяче леев за процесс, от А до Я, который может длиться годами. Вот почему я и говорил, сравните это с частной практикой или ожиданиями. Конечно, это другое, но давайте не будем забывать, что мы говорим о различных категориях дел, одни могут длиться несколько заседаний, другие – несколько лет, они различаются, и тогда это как-то компенсируется.
Давайте не будем забывать, что вознаграждение не является единственным элементом мотивации адвокатов. Есть и другие элементы, например, признание адвоката как равной части процесса, отношение судей, прокуроров, офицеров по уголовному преследованию, уважение к адвокатской деятельности. Надо понимать, что адвокатура в советское время имела свой статус, роль. Относительно адвокатуры, какую мы хотим в настоящее время, я говорю о профессии адвоката, в том числе о помощи, гарантируемой государством, ожидания совершенно другие. Мы, вероятно, не достигли момента критической массы, но мало-помалу наблюдается улучшение в этом отношении.
Cu DREPTul: Возвращаясь к профессионалам в системе, чем отличается Кишинев от остальной части страны и регионов?
Виктор Захария: Столица, как правило, во многих случаях и во многих государствах отличается от регионов, и мы не исключение. Если говорить о квалифицированной помощи поставщиков услуг, в муниципии Кишиневе есть выбор адвокатов. Есть откуда повышать уровень ожиданий, в отличие от некоторых районов, я не собираюсь сейчас называть конкретный район, но у нас есть несколько районов, в которых общее число адвокатов, не только тех, кто оказывает помощь, гарантируемую государством, очень маленькое, и тогда у вас не остается выбора. Нужно их каким-то образом убедить прийти в систему, а затем гораздо сложнее указать, что они не очень усердно выполняют свою работу, или требовать качества. В некоторых районах есть проблемы, которые заслуживают внимания. В отличие от Кишинева, в сельских населенных пунктах и в некоторых районах работают параюристы. Речь идет о другом подходе. Когда люди меньше знают друг друга, можно говорить о более низком уровне солидарности профессионалов в секторе правосудия, потому что, когда у вас есть два адвоката в районе, которые участвуют в задержаниях, оказывают срочную помощь или квалифицированную помощь, гарантируемую государством, зная всех специалистов в секторе правосудия, степень толерантности к нарушениям может каким-то образом быть выше.
Cu DREPTul: Хочу поговорить с вами немного о пандемии. Как пандемия повлияла и в хорошем, и в нехорошем смысле на систему, а также на доступ к правосудию?
Виктор Захария: Трудно описать ее многомерное воздействие, но есть и очевидные вещи. Например, общее количество судебных дел сократилось примерно с 60 тыс. до 56 тыс., что, вероятно, связано с приостановлением деятельности судов на определенный период, присвоением приоритета определенному типу дел, неопределенностью деятельности в конце марта – апреле – мае. Это какое-никакое объяснение, но мы очень ясно видим цифры, видим, что это снижение, но также видим попытку роста в 2021 году, которая уже ощущается. Вероятно, те, кто не смог решить свои проблемы юридического характера в 2020 году, пытаются это сделать в 2021 году. Пандемия показала нам, что у нас есть проблемы с использованием технологии. Соображения общественного здоровья, но у нас есть соображения эффективности.
Мы говорим о продвижении методов, которые давно должны были быть продвинуты, но с той оговоркой, что мы не должны еще больше маргинализировать тех, кто уязвим, и не имеет доступа к технологиям или не обладает способностью использовать технологии.
Однако эти элементы продолжают интегрироваться в систему. Во время пандемии, например, оказывалась удаленная помощь, активизировалась помощь по телефону, по Skype, Viber, по любым доступным в тот момент каналам, и так поступали как территориальные бюро, так и параюристы и все адвокаты. Речь идет о попытках найти самый удобный способ для бенефициаров и потенциальных бенефициаров.
……….
Данный текст – фрагмент подкаста «Cu DREPTul». Полный аудио и текстовой варианты – только на румынском языке.
